Дневник журналиста

Третья статья из моего пасхального марафона. На этот раз о Леониде Андрееве и почему он боялся воскресения.

Традиция пасхального рассказа не стала такой же популярной, как святочный рассказ, и все же к нему часто обращались русские писатели. Этому жанру отдали должное и Федор Достоевский, и Антон Чехов, и Александр Куприн и даже Владимир Короленко. А Леонид Андреев так вообще начал свою литературную карьеру с пасхального рассказа.

У Леонида Николаевича Андреева были весьма своеобразные взаимоотношения с Церковью и христианством. На протяжении всего творческого пути писателя волновали вопросы веры истинной и веры ложной, фанатичной. С каждым новым произведением на эту тему его взгляды становятся все более неортодоксальными. Он помещает своих героев в мрачное пространство молчания и сомнений, словно пытается исследовать мучительное состояние духовного одиночества человека.

В повести «Жизнь Василия Фивейского» писатель обращается к древнему сюжету книги Иова. Но этот сюжет он переосмысливает в духе новейшего индивидуалистического бунтарства. Для Андреева главной правдой было одиночество человека перед небом и другими людьми, - одиночество, на которое каждый обречен с момента рождения. Эти взгляды автора близки к взглядам художников-экзистенциалистов. В повести ярко проявилась андреевская концепция личности: человек ничтожен перед лицом вселенной, не существует предопределенного, «высшего» смысла его жизни, мрачна окружающая его действительность.

( Collapse )

А вот и вторая статья из моего нового цикла "Пасхальные чтения". На этот раз я пишу об Амброзе Бирсе, его теологии и его исследовании страха и природы человека.

Если вы действительно хотите узнать, как писатель может описывать и погружать в самые потаенные стороны человеческого страха, то вам стоит прочитать рассказы классика американской литературы, одного из самых выдающихся мастеров короткого рассказа Амброза Бирса.

Жизнь Амброза Бирса наложила отпечаток на все его творчество. Она словно стала плавильным котлом, в котором выковала самого сурового, беспощадного и сильного писателя конца XIX и начала XX века, пожалуй, самого религиозного из всей великолепной плеяды американских романтиков.

Амброз Бирс родился в 1842 году в маленькой деревушке штата Огайо десятым ребенком в семье обедневшего фермера. Его родители — шестое поколение переселенцев, стойкие, замкнутые, фанатично религиозные люди, придерживавшиеся строгих кальвинистских взглядов. Родителям трудно было прокормить всех, Амброз рано начал работать. В пятнадцать лет он уже помощник типографщика антирабовладельческой газеты «Норзерн Индианиен». Потом он переменил много профессий: рекламировал пищевые продукты, служил официантом, рабочим на кирпичной фабрике. Поступил в военную школу в Кентукки. И всегда очень много читал.

( Collapse )

А вот и моя статья "Анатомия человечности" о фильме "Непрощенный", который снял режиссер Сарик Андреасян по сценарию Алексея Гравицкого и Сергея Волкова. Это моя первая совместная статья, которую я написал вместе со своей дочкой Дашей. Поэтому с премьерой нас.

Горе меняет физиологию души человека. Оно вторгается в его жизнь, не просто полностью ее меняя, но и перекраивая этические и нравственные установки. Именно поэтому чужое горе так затрагивает нас самих. Мы ощущаем свою солидарность, потому что не можем остаться равнодушными к такой реформации действительности. И каждый проходит через эти обстоятельства по-своему. Кому-то удается преодолеть эту пустыню, а кого-то горе ломает.

Я помню, как однажды был на похоронах молодой женщины и видел, как горе сломило ее мужа. Вся его жизнь превратилась в поминальную службу. Он словно застрял в мгновении ухода и время для него остановилось. Для него не было после, для него было только сейчас. Из комнаты жены он устроил поминальный склеп, собрав ее фотографии, вещи, все, что напоминало о ней. Пришедшим поддержать его мужчина показывал съемки из морга и похорон. Горе полностью сломило его, он не мог выбраться из этого внутреннего ада, хотя понимал, что у него есть сын, и есть ради чего это делать.

Я вспомнил этот случай после того, как ошарашенный выбрался из темноты зрительного зала кинотеатра, посмотрев премьеру фильма Сарика Андреасяна «Непрощенный». Уже второй раз Сарик избирает для своего фильма трагические события и точно, планомерно фиксирует изменения души, которые наступают в страшных обстоятельствах. Сразу хочу отметить великолепный сценарий Алексея Гравицкого и Сергея Волкова. Точное фиксирование обстоятельств трагедии, великолепная драматургия, верно расставленные акценты и что самое главное - отсутствие манипуляции эмоциями зрителей. Ведь искушение на таком материале передавить подробностями, добавить пафоса всегда присутствует, но огромная заслуга как сценаристов, так и режиссера фильма, что они не пошли по этому пути. К этому стоит добавить и отличную режиссерскую и операторскую работу.

( Collapse )

Том Стоппард стал моим любимым современным драматургом постепенно. И это очень важно. Если вы сразу влюбляетесь в его драматургию, значит, не понимаете всего, что он хочет вам сказать. Я не сразу понял в чем смысл того, что делает со своими героями Стоппард, но, поняв это, я до сих пор погружаюсь в разгадывание смыслов драматурга.

«Розенкранц и Гильденстерн мертвы» - самый известный фильм Стоппарда по самой главной его пьесе. Многие критики отмечают лишь сюрреалистичность этой пьесы и стеб над Шекспировским «Гамлетом». Стоппард на самом деле ближе к Шекспиру намного больше, чем многие классические постановщики Гамлета. Просто он смог посмотреть на смыслы великой пьесы Шекспира изнутри, показывая все его идеи.

Так о чем же «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»? Фильм выводит на первый план второстепенных персонажей, которые пытаются понять, что происходит и как и нужно жить, чтобы все у них было. Почти все действие фильма они пытаются осознать, что происходит с ними, вступая друг с другом в филигранную словесную дуэль. Не зря Стоппард вводит в фильм сцену с «вопросным теннисом», иллюстрируя то, что делают герои.

Что важно отметить, так это то, что там нет двух героев. На самом деле Розенкранц и Гильденстерн – один персонаж, просто они зеркальное отражение друг друга. Мы видим два воплощение души – созерцательное (Розенкранц, которого гениально сыграл Тим Рот) и эмпирическое, познающее мир вокруг (Гильденстерн, которого не менее гениально сыграл Гэри Олдмен). Розенкранц постоянно ведет философские диспуты с самим собой, пытаясь разобраться в смысле своего существования. А Гильденстерн пытается познать окружающий мир, повторяя физические опыты Архимеда, Галилео Галлилея и Исаака Ньютона. Не зря эти два персонажа постоянно путают имена друг друга, не понимаю кто же из них кто.

И очень важными персонажами являются актеры бродячего театра. Стоппард использует театр как основную метафору жизни. Не зря идея спектакля многократно повторяется – актеры играют спектакль о том, как другие актеры тоже ставят спектакль. Владелец труппы и является создателем спектакля, главными героями которого являются Розенкранц и Гильденстерн. Они словно уже находятся в чистилище снова и снова отыгрывая свои роли. И даже попытка вырваться из этого роли оказывается частью пьесы.

Герои заканчивают свой круг жизни. И концовка всем известна, но… Стоппард не зря вкладывает в уста Гильденстерна слова: «Может быть в следующий раз получится лучше». И поэтому весть о том, что Розенкранц и Гильденстерн мертвы уже некому приносить, абсурдность земных устремлений приводит к ожидаемому финалу. Стоппард показывает, что жизнь – это пьеса, не имеющая конца, у которой есть Творец, лишь репетиция главного действа – реализовывается в Вечности.

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

Моя новая статья "Только с горем я чувствую солидарность", которуя я написал для сайта "Возвращение к Богу". Мое мнение к вопросу о свободе выражения чувств и скорби.

Недавно я участвовал в радиопередаче, посвященной терактам в Париже, которые произошли в ночь с 13 на 14 ноября. Жуткая трагедия унесла с собой 130 человеческих жизней и еще больше людей пострадало. А если к ним причислить родственников погибших? Скольких людей затронула эта трагедия! Многие люди по всему миру выражали солидарность с жертвами в социальных сетях, блогах, СМИ. Участникам передачи радиослушатель задал вопрос: «Почему такой ажиотаж и шумиха вокруг терактов в Париже, а когда российский самолет подорвали над Египтом никто не скорбел?»

Хороший вопрос и ответ на него лежит далеко не в сфере политической проблематики. В этом году Франции пришлось столкнуться с тем, в чем давно уже существуют страны на Ближнем Востоке. Многие ли об этом говорят? Сочувствуют? Выражают свою скорбь или сопереживание? Можно объяснить почему именно трагедия вызвала такую мощную волну сочувствия. И у каждого объяснения будут свои.

Не зря сейчас уже сравнивают две трагедии 11 сентября 2001 года в США и 13 ноября 2015 года во Франции, потому что это не просто единичные теракты, унесшие десятки человеческих жизней, это целенаправленная война, объявленная исламскими террористами всему миру, спланированная и хладнокровная. Россия уже давно сталкивается с этой реальностью – у нас были Буденовск, Беслан и трагедия с «Норд-Остом». Мы все помним, раны еще слишком болезненные, чтобы так просто об этом забыть. Париж показал всему миру, что сегодня нет ни одной страны, ни одного города, где мы можем чувствовать себя безопасно. Это реальность нашего мира.

( Collapse )

Выражение «растекаться мыслью по древу» родилось из-за неправильного перевода встречающейся в «Слове о полку Игореве» строчки: «Боян вещий, если кому-то хотел сложить песнь, растекался мысию по дереву, серым волком по земле, сизым орлом под облаками». В действительности же слово «мысь» в переводе с древнерусского – белка, и именно с белкой автор сравнивает Бояна.

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

После долгих метаний я все-таки купил книгу Анны Матвеевой "Перевал Дятлова". В свое время я много копал эту тему, читал, смотрел, собирал документы, смотрел фото и видеоматериалы. И пришел к своим заключениям, закрыв для себя тему "дятловцев". Совершенно спонтанно я купил новое издание книги Матвеевой, открыл, начал читать и... не могу оторваться уже неделю.

В повести две сюжетных линии — художественная и документальная. Несколько мистических совпадений заставляют главную героиню, от лица которой ведётся повествование, отказаться от задуманной повести о школе, и она помимо своей воли начинает писать о произошедшей в 1959 году, задолго до её рождения, гибели студенческой туристической группы Уральского политехнического института, которую возглавлял пятикурсник Игорь Дятлов.

Спустя десять с лишним лет после публикации повести, Анна Матвеева рассказывала о её замысле: "На эту работу меня вдохновил фильм Некрасова [«Тайна Перевала Дятлова»], и она получилась наиболее полная, поскольку я много работала в архивах. При знакомстве с этой темой я испытала сильные чувства и более всего — ощущение несправедливости того, что произошло со студентами. Она заключается не только в том, что погибли молодые люди, но и в завесе секретности: их гибель всячески пытались замолчать, более 40 лет за пределами Свердловской области мало кто знал об этом, родителям долго не выдавали тела погибших детей для похорон..."

Повесть написана невероятно! Она просто затягивает не столько даже своей историей, сколько тем как написана, как чувствуется пересечение судеб и времен. И я согласен с Дмитрием Быковым, это действительно «виртуозная книга»: "Поначалу меня раздражали подробности личной жизни рассказчицы, история её отношений с мужем, долгие разговоры с подругами — но потом я понял, что Матвеева-то пишет, собственно говоря, не о трагедии на перевале Дятлова. Она пишет о том, как современная женщина эту трагедию переживает, как она учится жить с отчетливым пониманием того простого факта, что есть вопросы неразрешимые, силы иррациональные и преступления ненаказуемые. Как она учится жить за других, которые не дожили, — не мстить за них, а жить за них; как она пытается проникнуть в мир другого".

Это текст, который не отпускает тебя, и ты не хочешь с ним прощаться. Такое редко бывает со мной. Очень советую к прочтению.

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

В центре истории - убийство Георгия Гапона, организатора массового шествия 9 января 1905 года. Отношение историков к Гапону всегда было неоднозначным. По одной версии он был тайным агентом полиции, который подвел мирное шествие рабочих под пули царской охранки. По другой версии Гапон никогда не работал на царскую полицию и был оклеветан. Вместе со смертью Гапона исчез тот источник возможных разоблачений, которого, видимо, очень опасались.

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

Чтобы было понятно, почему Татьяна Толстая получила премию Белкина выкладываю здесь ее рассказ "Про отца", опубликованный в "Новой газете".

Отец взял манеру приходить в заячьей ушанке, в черном драповом пальто, под верхней пуговицей угадывается драный и колючий шарф в красную клетку. А может быть, и нет никакого шарфа. Тогда, значит, шелковая, еще довоенная рубаха, голубая в белую полоску. Они тогда так забавно шили: сзади, там где лопатки, большая складка, для простора в размахе рук. Рубашка на спине надувалась парусом, и на стройность наплевать.

Я эту рубашку недавно нашла; разбирала старые чемоданы, еще из тех, что тяжелые сами по себе, без вещей, и по углам у них кожаные накладки. Там были прекрасные вещи, просто прекрасные: там были брюки из чудесного твида, явно заграничного происхождения, с широкими обшлагами. Цвет в целом словно бы сероватый, но твид такая вещь: если всматриваться близко, если поднести к глазам, то видишь и серый, и зеленую нитку, и красную крапку, и еще песочное что-то мелькнет, и скрип уключины, и маслянистый блеск тяжелой воды в Темзе, и жидкий, пляшущий отблеск фонаря на волне, и звук плеска, и сырой воздух, и шелковая плесень на бревнах.

( Collapse )

Я уже как-то публиковал свою статью "Миф о единстве ислама". И тут натолкнулся на еще один интересный материал по этой теме на сайте Israelreport. Публикую его у себя. Может кому-то будет интересно.

Как распространены сунниты и шииты? Зеленый - сунниты, красный - шииты, синий - ибадиты
Фото: gemeinfrei, Wikipedia | CC-BY-SA 3.0

Мусульманские апологеты рисуют ислам прежних времен, как религию единства, в отличие от безнадежно рассорившегося христианства. Но сегодня от того единства мало что осталось. Список «войн чужими руками» между суннитской Саудовской Аравией и шиитским Ираном довольно длинный. Но кто такие шииты? И чем они отличаются от суннитов?

( Collapse )